Ёлшин Олег ИгоревичФрансуа Винсент (Часть первая — 4)Они сидели на просторной веранде её квартиры на последнем этаже. Отсюда открывался панорамный вид на Лужники и Университет. По другую сторону виден был Белый дом, а еще немного дальше белел гигантской каменной глыбой храм Христа Спасителя. Он был похож на огромный сугроб с золотыми луковками наверху. Кое-где торчали макушки новогодних елок. Был снежный сырой декабрь. Снег лежал повсюду и на веранде тоже. Только два пластиковых стула, такой же столик и они вдвоем. Как на высокой заснеженной горе. — Тебе не холодно? — спросил он, плеснув ей в стакан немного виски. — С тобой нет,— ответила она, кутаясь в большой теплый плед, отпивая небольшой глоток. — Мы поедем на рождество в Пиренеи,— сказал он и тоже сделал глоток виски… — Милый, мне с тобой везде хорошо. Но ты же знаешь, что я терпеть не могу горные лыжи, падать на попу и катиться с горы, а потом вставать и снова падать. Он не ожидал такой реакции и вообще не терпел отказа, поэтому удивился. И не понимал — другая была бы счастлива на её месте. — Ну, ты сможешь пройтись по магазинам, мы съездим на экскурсии — все что угодно,— произнес он. — Я люблю море! Люблю тепло! Когда солнышко, и вокруг все голые,— она натянула плед на голову, и теперь из-под него выглядывал только её хорошенький носик. — Но я катаюсь и не могу пропустить сезон,— ответил он. — Значит, придется торчать в отеле, пока ты катаешься… Конечно, милый, я согласна,— вздохнула девушка. Теперь она смиренно сидела, покачиваясь на холодном пластиковом стуле, как закутанная кукла и стаканчик с ледяным виски тоже покачивался в её руке. Виски был очень крепким, холодным, но замерзнуть не мог. Он просто не умел этого делать. — Тогда оставайся, я поеду один,— отрезал он. — И я поеду одна,— неожиданно встрепенулась она.— Нет, мы с подругой полетим на Тенерифе. — А что там делать? — удивился он. — Там сейчас двадцать пять, а что нам делать мы придумаем. Заберёмся на Тейд, будем встречать восход солнца. Ты в прошлый раз меня не взял с собой, теперь я тебя не возьму. Хорошо, милый? Ему было неприятно, что она самостоятельно выбрала свой маршрут. Сделала это без его ведома. Но виду не подавал. И на мгновение показалось, что так будет даже лучше. Или скорее поймал себя на мысли, что ему всё равно. Но тогда зачем всё это и зачем ему она? — Да, конечно,— ответил равнодушно он и сделал большой глоток. Виски приятно обжёг горло и согрел его изнутри. Ему стало хорошо и тепло.— Замечательный напиток,— подумал он.— Вот что по-настоящему может дать столько тепла, которого иногда не хватает. — Ну, не обижайся, это ведь ты не хочешь везти меня на море.— Спохватилась она. — Всё, решили. — Как твой тендер? — переменила она тему разговора. — Приеду, разыграем. Как всегда, всё нормально. — Как твой друг? — участливо и со вниманием спросила она, словно почувствовала это безразличие и хотела загладить какую-то вину. — В пролёте,— ответил он,— ничего, позлится и перестанет… Она помолчала немного, стащила со своей головы плед и серьезно посмотрела на него. — Ты любишь свою девочку? — неожиданно спросила она, внимательно посмотрев ему прямо в глаза. В её глазах затаился детский вопрос, она смотрела, ждала от него ответа, словно что-то себе загадала… Он с удивлением посмотрел на неё. Об этом они никогда раньше не разговаривали. Да и нужно ли говорить на такую бессмысленную тему. — Терпеть не могу,— улыбнулся он. — Тогда не моги в тепле, я уже замерзла. И она обняла его, как всегда ласково и нежно… Они ушли, а на пластиковом столике остались два стаканчика с недопитым виски. Ему не было холодно, он не мог замёрзнуть. Он просто не умел этого делать… |
||
Поделиться в:
Рассылка |
||
© Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова, |