|
На страницу автора
1«
‹38›
‹39›
‹40›
»51
Сидоров Иван
Ликующий на небосклоне
39
Корабль несся, рассекая волны. Красные рубцы от плети надсмотрщика не сходили с обнаженный спин гребцов-невольников. Если кто-нибудь из них терял сознание, то его окатывали забортной водой, приводя в чувства. Парус надулся полосатым пузырем, надежно схватив ветер.
Однажды ночью, корабль скрытно вошел в порт какого-то маленького грязного городишки. Недовольный разбуженный стражник потребовал от хозяина судна двойной платы. Он ее получил и тут же заткнулся. Гребцам разрешили немного поспать, прямо возле весел и дали по куску хлеба с жиром. Амени сидел привязанный возле мачты и притворялся спящим. Послышался стук спускаемых сходен. Через некоторое время на борт поднялся толстый бородатый человек в богатой одежде. По кораблю разнесся запах дорогих благовоний.
— Где он? — спросил гость у старшего разбойника.
Лицо Амени осветило пламя факела, но глаза он не открыл.
— Как же, как же,— удовлетворенно произнес загадочный гость.— Я его припоминаю. Он из окружения Хармхаба.
Разбойники отошли к корме и расселись на мешках. Забулькало вино, разливаемое по кружкам. Амени напряг слух. До него донеслись обрывки разговора.
— Ты видел корабли? — спрашивал старший разбойник.
— Заходили в порт,— ответил таинственный гость.— Один корабль боевой. За ним следом барка. Судя по усадке, барка загружена до предела. Торговцев, что лезли на корабль, предлагая свои услуги, не пускали. Потребовали старшего. Я появился. Мне сделали заказ на продукты, вино и воду. Причем заказывали все самое дорогое. При оплате не скупились.
— Не удалось выведать, что они везут? — допытывался старший разбойник.
— На боевом корабле я видел большой красивый шатер,— вспомнил гость.— Пару раз из него выходила невольница, но одежды на невольнице не дешевле моей.
— А барка? Что на барке? — не терпелось разбойникам.
— У них возникла течь. Судно все же перегружено. От меня потребовали хорошего плотника. Я послал за деревянных дел мастером. Но его только одного пустили на борт. Даже подмастерьев не разрешили брать. Плотник течь устранил. И заплатили ему не плохо.
— Что он там видел?
— Трюмы заполнены добротными мешками с печатью правителя Та-Кемет. Большие кувшины. Сундуки с резьбой из отличного дерева. Когда плотник попросил сдвинуть один из сундуков, чтобы проверить крепление досок, то даже четверо воинов еле подняли сундук.
Разбойники возбужденно заголосили.
— Тихо! — успокоил их старший и вновь обратился к гостю: — Сколько воинов охраняют караван.
— Точно сказать не могу, но, судя по сделанным запасам, и тех, что я видел, человек тридцать, может пятьдесят.
— Как думаешь, почему такая малочисленная охрана?
— Кого им бояться в море? А потом, по говору и по снаряжению, я понял, что эти корабли принадлежат правителю Керкемиша. А он известный жмот. Земля у него бедная и сам он не жирует.
— Мне нужно заменить гребцов,— сказал старший разбойник.— Мои совсем выдохлись. Мы не успеем догнать караван. Одолжи мне свежих.
— Ты уверен, что справишься? — с сомнением произнес гость.— Ведь вы собрались напасть на боевой корабль, а не на торговую посудину.
— Успокойся! Мы свое дело знаем,— заверил его разбойник.— Получишь часть добычи, да и продажа награбленного пойдет через тебя.
— Хорошо. Дам тебе пять свежих невольников.
— Десять! — настаивал разбойник.— И самых сильных, иначе останешься не при деле.
На том и порешили. Самых ослабевших невольников на веслах заменили. С рассветом корабль двинулся дальше.
Когда до Угарита оставалось около двух дней пути, впереди, среди белых гребней волн показались два паруса. Корабли под стягом Йота двигались неспешно вдоль побережья. Разбойники радостно заголосили и принялись размахивать оружием. Погонщик заработал кнутом, охаживая худые спины гребцов. Расстояние быстро сокращалось. К полудню можно было хорошо рассмотреть высокие борта военного корабля, шедшего впереди и следовавшей за ним торговой барки.
— Быстро всем спрятаться! — скомандовал главный.— Они должны принять нас за торговцев.
Когда расстояние сократилось до полета стрелы, С военного корабля их окликнули:
— Кто такие?
— Торговцы из Библа следуем в Угарит,— ответил самый горластый разбойник. – Хотели пристроиться к вашему каравану.
— Не приближайтесь! — предупредили с военного корабля,— иначе мы вас подожжем. Для острастки несколько стрел, описав высокую дугу, нырнули в воду перед носом разбойничьего корабля.
— Отстанем,— решил главарь.— Ночью догоним, а перед рассветом нападем. Охрана будут спать. Перережем всех, как баранов.
Корабль разбойников замедлил ход, но из вида не упускал два полосатых паруса.
— А суденышки добротные,— переговаривались между собой разбойники, предвкушая скорую безбедную жизнь,— резьба на носу золотом покрыта. Обшивка бортов кедровая, свежая. Паруса новые. Наверное, много везут добра. Даже приблизиться не разрешили.
Они уже начали прикидывать, как будут делить награбленное. Тем временем Амени, сидел со связанными руками и ногами возле мачты и отчаянно придумывал, что он будет делать дальше. Освобождать его главарь и не подумает, даже если все пройдет удачно. Да и сам Амени не верил разбойнику. Когда начнется бой, нужно любым образом развязать путы и спешить на защиту Меритре. Он чувствовал, что она рядом.
Как только спустилась ночь, гребцов заставляли работать с удвоенной силой. Все внимательно прислушивались и вглядывались в даль, пытаясь разглядеть в бледно-зеленом свете луны край паруса или услышать всплеск весел с чужого корабля. Ближе к полуночи впереди замерцали еле заметные огоньки. Никто не сомневался — это светильники на преследуемых судах. Но почти перед самым рассветом откуда-то легкий ветерок принес клубы густого желтого тумана. Все заволокло непроницаемой влажной пеленой. Разбойники злились. Нежили, они упустят добычу? Плыли наугад. Все молчали и слушали. Гребцы очень осторожно опускали весла в воду, чтобы не производить много шума.
Кто-то уловил впереди всплески. Туда! Все собрались на носу, лишь только погонщик ходил, подгоняя гребцов, да кормчий остался на своем месте возле рулевого весла.
Туман все сгущался. На три шага впереди ничего не различишь. Воспользовавшись этим, Амени поднялся на ноги и прислонился спиной к мачте. Хорошо, что руки у него связали не за спиной, а впереди и конец веревки прикреплен к палубе. Когда погонщик с кнутом в руках проходил мимо него, Амени накинул ему на шею веревку и сдавил петлю со всей силы. Погонщик захрипел, дернулся несколько раз и затих. Юноша нащупал у него за поясом большой нож, достал и быстро перерезал путы.
Солнце показалось над горизонтом огромной красной дугой, туман нехотя стал расходиться, и неожиданно, прямо перед грабителями обрисовалась корма барки, трюмы которой наполнены сокровищами. Все закричали и спешно приготовились к бою. Нос корабля ощетинился длинными жердями с крючьями на конце. Никто из разбойников не заметил, как сбоку из тумана вынырнул боевой корабль. Таран с бронзовой шакальей головой на конце с громким треском проломил борт. Вода хлынула в пробоину. От удара многие попадали за борт. Амени еле удержался на палубе. Разбойники кинулись в атаку на военный корабль, но наскочили на лес копей. Кое-как нескольким удалось пробиться на вражескую палубу, но они тут же были убиты или обезоружены.
Корабль быстро тонул. Гребцы молили о спасении и тщетно пытались выдрать из палубы цепи, к которым были прикованы. Амени удалось опрокинуть двух копьеносцев и прорваться на военный корабль. Он увидел на корме расписной шатер, над пологом которого развивался стяг с изображением анха. Забыв про все опасности, он бросился к шатру, но его тут же сбили с ног и оглушили.
Бородатые воины связали всех пленных и побросали на палубу. Военачальник в кожаных доспехах, украшенных медными пластинами, презрительным взглядом окинул кучку оставшихся в живых разбойников и спросил громким голосом:
— Вы на кого решили напасть, вонючие шакалы? Вы хоть знаете, чей это корабль, грязные гиены?
— Мы простые торговцы,— пролепетал жалостно главарь разбойников.— Можешь у любого спросить. Я торгую в Библе. Плыл в Угарит за товаром.
— А почему преследовали нас?
— Мы не преследовали, просто плыли за вами. Ведь вы тоже идете в Угарит?
— Зачем же кинулись на нас с оружием?
— Мы подумали, что вы разбойники.
— Плохо умеешь врать! — Бородатый военачальник не верил ни еденному слову.
— Где ты видел разбойников под знаменами Йота, выродок свиньи? Вот его! — он указал на главаря.— Подвесить на крючьях и сдирать кожу тонкими полосками, пока он все не расскажет.
— Я расскажу! Все расскажу! — испуганно завыл главарь.— Это все он! — разбойник показал на Амени.— Он сообщил нам о золоте, которое вы везете.
— Ты кто? — Военачальник пнул носком сапога юношу в бок. Но Амени молчал.— На крючья его!
Двое здоровенных воинов оторвали Амени от палубы и подвели к мачте. Сверху свисали два медных, потемневших от крови крюка. Несчастным протыкали ключицы крючьями и в таком состоянии подвешивали, пока смерть не освобождала их от мучений.
— Остановитесь! — услышал Амени за спиной, и сердце его бешено заколотилось. Он не мог ошибиться. Голос Меритре он узнал бы из тысяч.— Отпустите его. Это мой рисут.
— Он пленен среди разбойников, госпожа,— возразил несмело военачальник с поклоном.
— Скольких твоих воинов он убил? — спросила Меритре.
— Никого не убил. Но главарь разбойников утверждает, что твой слуга рассказал о золоте, которое мы везем, и подговорил напасть на караван.
— И ты веришь этому грязному шакалу?
— Я бы предостерег тебя, госпожа…
— Довольно! — властно прикрикнула Меритре.— Я приказываю освободить моего рисута, одеть и накормить. С остальными можешь поступать по своему усмотрению.
— Я прах у ног твоих,— покорно склонил голову военачальник.— Сделаю, как велишь.
Амени выдали грубую льняную рубаху до колен, без рукавов, шерстяной плащ и высокие кожаные сапоги с загнутыми кверху носами. Юноша разыскал среди оружия разбойников хороший острый тесак и заткнул его за широкий кожаный пояс.
Стражники пропустили Амени в шатер. Меритре сидела на высоком стуле. Ее нежное лицо осунулось и побледнело. Юноша мысленно сравнил ее с Исидой, сошедшей со стенной росписи храма, до того она была прекрасна в тонкой длинной одежде нежно-розового цвета. Из-под головного убора в виде лебедя свободно спадали темные локоны до самого пояса. Оголенные руки увивали серебряные браслеты. На высокой тонкой шее покоилось золотое ожерелье.
При виде Амени ее взгляд потеплел, а в уголках рта промелькнула невольная улыбка. Она приказала служанкам удалиться. Юноша опустился перед ней на колени.
— Зачем ты здесь? — упрекнула его девушка. В ее голосе прозвучала печаль.— Мне без того больно, а теперь, когда ты рядом — хоть вены вскрывай.
— Я сбежал из темницы, спешил сюда, чтобы освободить тебя.
— Поздно. Я поклялась на анхе именем Йота.
— Зачем ты это сделала! — простонал Амени.
— Чтобы спасти твою жизнь.
— Мне не нужна такая жизнь вдали от тебя.
— Перестань. Не говори так. У меня сердце разрывается,— взмолилась Меритре.— Нам не суждено быть вместе. Мы долго обманывали судьбу, но она, в конце концов, нас наказала. Ничего нельзя исправить, и никто нам не поможет.— Меритре долго молчала, затем тихо, чужим твердым голосом произнесла: — Скоро мы пристанем к берегу. Ты сможешь проводить меня только до стен Керкемиша, затем возвращайся в Кемет. Если мы будем далеко друг от друга, рана на сердце постепенно затянется, останется только шрам. Отныне у нас разные пути. Я — жертвенная птица на закланье ради спасения Кемет. Моя боль — это моя боль. Твоя судьба — это твоя судьба. Ты найдешь на берегах Хапи другую девушку и назовешь ее сестрой.
— Не смогу,— промычал Амени.— Лучше я стану чистым жрецом и больше не прикоснусь ни к одной женщине.
— Как знаешь. Ты давал мне клятву: по первому зову прийти ко мне на помощь и защитить.
— Я помню.
— Освобождаю тебя от клятвы. А теперь уходи, иначе я расплачусь.
1«
‹38›
‹39›
‹40›
»51
На страницу автора
|
