ГЛАВНАЯ      АВТОРЫ

ПОИСК      МЕНЮ

На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

1«   ‹2›   ‹3›   »12

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга вторая
Месть богов
Часть вторая — 2

Передовые отряды хеттов внезапно появились под Керкемишем, перекрыв все дороги, ведущие к городу. Их никто не ждал. Ахата и предполагать, не смел, что Суппилулиума поступить столь дерзко. Вскоре все форпосты в Астате пали или терпели жестокую осаду. Основная переправа через Ефрат перешла в руки хеттам. В самом городе не успели запастись продовольствием для длительной осады. Так же, не было возможности созвать ополчение. Ко всем бедам, хитрый Суппилулиума заранее заслал в Керкемиш лазутчиков, которые ночью перебили стражу и захватили две сторожевые башни. Все шло к тому, что Керкемиш неминуемо должен пасть.

Ашшурбалит вышел с войсками из Ашшура и уже готов был вступить в Митанни, но новости, полученные из Керкемиша, заставили его поразмыслить о дальнейших действиях. Прикинув свои силы, Правитель Ассирии посчитал за благоразумие — повернуть обратно. Он понял, что не успеет подойти на помощь Ахате. А появиться под стенами Керкемиша и быть окруженным хеттами, грозило серьезным поражением, если не разгромом. В этом случае он рисковал потерять не только Митанни, но и армию, с таким трудом созданную им.

Ахата с самого начала неудачно повел оборону. В первые же дни он потерял все оборонительные посты вокруг города. Хетты без помех навели прочные мосты через ров и подкатили метательные орудия.

Восемь дней непрерывного штурма и восемь бессонных ночей измотали защитников. Хетты захватили еще несколько башен и земляной вал перед Торговыми воротами. К исходу восьмого дня положение осажденных оказалось плачевным. Если воины Суппилулиумы взломают Торговые ворота,— а они твердо намеривались так и сделать,— город падет за несколько часов.

Ахата решился на безумный отчаянный шаг. Утром он вывел из города все свои войска, решив сразиться в открытом поле — погибнуть или победить. Неожиданного натиска не получилось. Лазутчики уже предупредили Суппилулиуму. Хетты сделали вид, что напуганы и панически отступают. Ахата, в этот миг, почувствовал себя великим полководцем и кинулся вдогонку. Как только войско, отошло подальше от городских стен, на поле боя влетели боевые колесницы и смяли ряды Керкемиша. Больше трех тысяч воинов, там же, на поле боя, побросали оружие и сдались на милость победителям. Сам Ахата погиб в бою. Суппилулиума торжественно въехал в Керкемиш на колеснице победителя.

Суппилулиума созвал старейшин и знатных горожан. Он объявил им нового правителя Керкемиша и всего Астата. Им стал сын лабарны, Пиясили. Отныне все земли Астата подчинялись власти Хатти. Знатным горожанам ничего не оставалось, как только присягнуть в верности новому правителю.

Сразу же после блестящей победы к лабарне прибыли послы из Киццуватны с щедрыми дарами и с хвалебными поздравлениями. Их правитель не на шутку испугался, узнав, что такой крепкий город, как Керкемиш пал всего за восемь дней. Что ожидает слабую страну, ведь теперь Киццуватну окружили только земли Хатти. А за правителями Киццуватны числилось множество грехов. Он пропускал врагов хеттов через Бычьи горы и когда-то состояли в союзе с Митанни. Но Суппилулиума благосклонно принял послов и заключил с ними мирный договор, в котором признал Киццуватну, как равноправную дружескую державу.

Еще не успели разгореться праздничные костры, а Суппилулиума уже созывал всех своих приближенных для обсуждения государственных дел. В тронном зале собрались сановники и военачальники. Сюда же прибыл Хемиша, весь в дорожной пыли. Он сильно расстроился, что не поспел к взятию города.

Суппилулиума восседал на троне Ахаты. По его строгому лицу можно было понять, что лабарна озабочен серьезной проблемой, которую нужно срочно решить. Рядом стоял высокий широкоплечий юноша лет двадцати. По его розовой одежде, широким фартуком, спускающимся до колен, по странному головному убору и по легкой обуви можно было понять, что чужеземец прибыл с берегов Хапи. Смуглое скуластое лицо с большими карими глазами выражало полное спокойствие. Гордая осанка и широкое ожерелье говорили о том, что он не простой писец, а выходец из знатного рода. — Верные мои слуги,— произнес лабарна,— мы совершали множество славных дел. Вспомните, какой жалкой и слабой была Хатти, и какой могущественной стала. В ее землях нет больше голодных и обиженных. Раньше все соседние государства делали набеги на наши земли и разрушали наши города. Теперь же, половина повержена, а остальные трясутся от страха и присылают дорогие подарки. Во вселенной только две сильные державы могут соперничать с нами: Это Ассирия и Та-Кемет. Но и те не решаются открыто встать нам поперек дороги. Что нам еще желать? Пора бы и остановиться. Благодать Богов небезгранична.

Сановники, в знак согласия, закивали головами.

— Но к нам прибыл посланник из Та-Кемет,— продолжал лабарна и показал на смуглого юношу. Тот слегка поклонился.— Он принес нам прискорбную весть о том, что молодой правитель Тутанхамон неожиданно покинул это мир и перешел в обитель богов. Мы от всего сердца желаем ему на том свете покоя и счастья. Еще посланник привез мне письмо от овдовевшей правительницы Анхесенамут. В этом послании она выражает одну просьбу, которая привела меня в замешательство. Впервые, за многие годы, я не знаю, как поступить. Вы, мудрейшие головы Хатти, должны помочь мне принять решение.— Суппилулиума взял из рук мешедя свиток папируса и прочитал: — Мой муж умер, сына у меня нет. О тебе же говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты прислал мне одного из своих сыновей, он мог бы стать моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья ни одного из своих подданных. Это меня очень страшит.— Лабарна вопросительно обвел взглядом своих приближенных. Те, услышав строки послания, стояли с растерянными лицами и морщили лбы.— Послать своего сына на Египетский престол — заманчивое предложение. Великое государство, могущественная держава, которой многие тысячелетия не было равных, просит меня прислать сына править. Я уверен, что на берегах Хаппи найдется не одна сотня достойных мужчин, в жилах которых течет священная кровь правителей. Мы же в их глазах подобны гиксосам — дикие жестокие завоеватели, которым чужда их культура и обычаи. У нас другие боги и иные нравы. Поэтому, я не верю посланию.

— Солнце наше,— попросил Фазарука,— позволь спросить у посла: почему правительнице не нравятся ее подданные. Неужели среди них нет достойных? Чего она боится? Разъясни нам.

— Если позволит великий лабарна, я все объясню,— ответил посланник на чистом хеттском и поклонился Суппилулиуме, испрашивая разрешения.— Я — сын великого Хеви Меремоса, сына Куши, писца фараона, посланника фараона во все чужеземные страны, начальника чужеземных стран золота Амона, начальника чужеземных стран золота обоих земель, построившего храм в Куши в городе Фарасе.

— Твой отец великий человек и имеет большие заслуги, если ему доверили такие должности,— произнес Суппилуиума.

— Ты абсолютно прав, великий,— скромно согласился посланник.— Он возвысился своими делами при фараоне Тутанхамоне. Мой отец был его другом и наставником. Но теперь, после смерти того, кто угоден Амону, он может упасть слишком низко. После ухода фараона Эхн-Атона политика в Та-Кемет превратилась в сплошную сеть заговоров. Сначала Семенхкара, по праву сильнейшего, узурпировал власть, затем был свергнут более сплоченной кастой придворных. Его место занял малолетний Тутанхамон. Теперь и он ушел к богам. Трудно сказать: по велению Богов он покинул этот мир или по желанию врагов. Теперь к трону подбирается страшное чудовище — бывший верховный жрец Атона, ныне верховный жрец Амона, мудрейший Эйя.

— Знакомое имя,— воскликнул Суппилулиума.— Он мастер портить кровь.

— Он тонкий умный политик, жестокий и безжалостный человек. У него множество соглядателей и подслушивателей. Но самое страшное — за его спиной стоит могущественная каста жрецов. В свое время фараон Эхн-Атон их поставил на колени и отдалил от власти. Теперь же они вновь хотят взять в руки бразды правления. Это грозит народу Та-Кемет новыми неисчислимыми бедствиями. Наша правительница послала с тайным письмом именно меня, потому как среди многочисленных слуг может доверять только мне и моему отцу. Остальных же каста жрецов подкупила или запугала. Внутри Та-Кемет инкто не способен бороться с Эйей. Только сила извне может усмирить тирана. На нашей стороне Куши, но этого недостаточно. Вся надежда только на Великую Хатти.

— Мы выслушали тебя, посланник,— сказал Суппилулиума.— Иди, отдохни с дороги. Мы обдумаем все, взвесим, и завтра я объявлю свое решение.

— Что скажете? — спросил лабарна после того, как посланник удалился.— Не уверен я, что народ Египта примет нового гиксоса. Чужеземец на троне — равносильно завоеванию страны. А что будет после? Борьба между своими и чужими? Польется кровь. Я не верю, что из такой затеи что-нибудь выйдет хорошее. Уж очень грандиозный план, и уж очень неправдоподобный.

— Уаст слишком далеко находится от Хаттусы,— высказался Цула. Какой был толк в том, что лабарна Мурсили завоевал Вавилон. Как только он покинул те далекие земли, как тут же его наместников поскидывали с крепостных стен. Сколько нашел — столько потерял.

Суппилулиума кивнул головой, соглашаясь с его словами. Затем вопросительно посмотрел на Хемишу.

— Я знаю северные народы и западные. А с египтянами встречался только в бою. Не могу ничего посоветовать,— честно признался Горец.

Дошла очередь до Фазаруки.

— Надо туда съездить, да толком разобраться,— предложил он.— Посмотреть, сколько ножек у трона правителя. Не занять трон, так хоть напугать.

— Кроме тебя этого никто лучше не сделает,— решил лабарна.— Я напишу Анхесенамут письмо с неопределенным отказом: ни да ни нет. А ты его отвезешь, и все хорошенько разведаешь.

— Все сделаю,— поклонился Фазарука.

На следующий день посланник вместе с Фазарукой выехали из Керкемиша. Обратно жезлоносец вернулся, спустя два месяца. Лабарна уже вернулся обратно с армией в Хаттусу. Фазарука появился в городе ночью. Суппилулиума немедленно приказал позвать к себе Цулу, Хемишу и еще нескольких военачальников. Когда все собрались, лабарна приказал Фазаруке выкладывать все, что он узнал, увидел, услышал и почувствовал.

— В Та-Кемет неспокойно,— начал Фазарука.— Города неохотно подчиняются центральной власти. Сообщение между ними нарушено из-за множества разбойников. Войска ослаблены. Рабы сбегают и организуют шайки, грабят и местных, и проезжих. Народ доведен до отчаяния. Кругом голод и нищета. Люди устали от обещаний. Им все равно, кто будет править — что иноземный правитель, что свой кровопийца, лишь бы жизнь сала полегче.

Но такие настроения только на окраинах. В центре все по-другому. Борьба за власть подходит к концу. Практически, страной правит верховный жрец Эйя. Ему стали подчиняться многие номархи. Его поддерживает жреческая каста и часть войск Та-Кемет. Даже ассирийский корпус выступает за него. Довольно-таки слабое противоборство ему оказывает Хеви Меремос, у которого в подчинении Куши. Он говорит о том, что пытается защитить правительницу Анхесенамут от брака с Эйей. На самом деле, хочет отделить Куши от Египта и править сам этой золотоносной страной. Сторону правительницы держат еще несколько сановников, те, которые пробились вверх при Эхн-Атоне. Но они не представляют грозную силу, кроме, пожалуй, пары военачальников.

— Ты видел мудрейшего Эйю? — поинтересовался Суппилулиума.

— Даже беседовал с ним. Уютней себя чувствуешь в комнате с дюжиной ядовитых змей, чем с ним. Он знает все и видит всех насквозь. С ним бороться бесполезно.

— Ты так считаешь? А если придти туда с войсками? — предложил Суппилулиума.

— Только сыграем ему на руку. Он поднимет против нас народ. У Египта еще есть войско, и есть золото. Если умело сплотить страну против внешнего врага, а Эйя это сможет сделать, то получится грозная сила.

— Ты встречался с главным над войсками Амона?

— Я беседовал с Хоремхебом. Он не вмешивается в борьбу за власть. Все считают его не опасным. Но я почувствовал огромную силу в этом скрытном человеке.

— Можно ли будет рассчитывать на поддержку рабов?

— Они мрут от голода, и кто первый даст кусок хлеба, за того они отдадут свою жизнь.

— Что мы можем сделать?

— Следует выслать в Уаст богатое посольство. Хоть не влиять, но быть в курсе дел.

— Ты говорил с правительницей?

— Говорил. За это меня чуть не отравили. Она прибывает в отчаянии. Но то, что она предлагает — безумие. Со мной правительница передала послание.— Фазарука передал лабарне свиток папируса.

Суппилулиума развернул шелестящий рулон, внимательно прочитал его от начала до конца, затем обратился к вельможам:

— В ее послании есть строки: «Если б у меня был сын, разве я бы обратилась к чужеземцу, и тем предала огласке свое горе и горе моей страны? Тот, кто был моим, мужем умер, и у меня нет сына. Я никогда не возьму кого-нибудь из своих подданных в мужья. Я писала только тебе. Все говорят, что у тебя много сыновей; дай мне одного, чтобы он смог стать моим мужем». Фазарука, ты как считаешь, ее словам можно верить?

— Она пишет сердцем, но влезать в политику Египта очень рискованно. Здесь можно полагаться только на помощь Богов. Ты не просто пошлешь своего сына,— ты пожертвуешь им. Он отправится или к верной славе, как герой, или на истанану, как жертвенное животное. Решай, повелитель.

— Я знаю, что этим мы ничего не добьемся,— согласился Суппилулиума.— Но пусть боятся нас. А если моего сына убьют, я буду мстить жестоко.

Суппилулиума долго молчал, устремив пустой взгляд куда-то в стену. После он произнес:

— Мне надо поговорить с Богами.

К восходу солнца, лабарна вновь созвал приближенных.

— Поедет Муватили,— объявил Суппилулиума.— Он дерзок и умен. К тому же, не является моим прямым наследником. Пусть его приведут.

Вскоре в зал вошел стройный юноша в меховой Андули и встал перед лабарной на одно колено.

— Ты звал меня, солнцеподобный. Я пришел.

Сердце Суппилулиумы больно сжалось, когда он вгляделся в юное безусое лицо.

— Встань сын,— немного дрожащим голосом произнес лабарна.— Ты вырос и окреп. Воинский пояс уже впору. Готов ли выполнить опасное поручение, которое тебе доверю я и Великая Хатти.

— Все мои силы и жизнь я готов отдать родной стране,— ответил он, не смущаясь.— Что я должен сделать?

— Встретиться со смертью,— вздохнул Суппилулиума.

— Если моя смерть не напрасна,— я готов.

— Тогда собирайся в дорогу и ничего не бойся. Боги тебя будут охранять, а я буду молиться.— Затем лабарна обратился к сановникам: — Пусть посольство возглавит Старший кантикини Танри. Грамотней его в таких делах нам не найти. Цула, отбери два десятка крепких мешедей. Пусть копья не выпускают из рук и спят с обнаженными мечами. Но этого мало.— Суппилулиума поразмыслил.— Хемиша, у тебя есть три надежных человека, которые готовы умереть, но выполнить долг до конца.

— Конечно, найдутся, солнцеликий. Мой сын, Улия будет первым.

— Ты жертвуешь сыном,— предупредил Суппилулиума.

— Как и ты,— ответил горец.

— Пусть будет так. Да помогут нам Боги! — согласился Суппилулиума.

1«   ‹2›   ‹3›   »12

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

На страницу автора